Всё это, так сказать, широкие мазки общей картины. И вот, недавно краевед Василий Демидов опубликовал в Интернете очерк под названием «Заокский край в годы Великой Отечественной войны», собрав много интересных деталей о событиях почти семидесятилетней давности.
Между Серпуховом и Каширой
Василий Демидов живёт в Пущине, его интерес, естественно, связан с Заокской частью нашего района, но многие аспекты его изысканий, выходя за пределы региона, оказались настолько занимательны, что я не удержался и слегка углубился в детали. Хотя дальше постараюсь придерживаться результатов исследования, проведённого самим Демидовым. Он, например, пишет, что в ноябре 1941 года шесть барж с текстильными станками вмёрзли в лёд напротив нынешнего Академогородка – оборудование не успели вовремя эвакуировать из Серпухова.
Немецкие самолёты бомбили баржи, часть бомб попала в склон Оки возле деревни Пущино. Одна из них, по воспоминаниям стариков, не разорвалась и до сих пор лежит гдето в земле. Но баржи успели вырубить изо льда и перегнать вниз по реке в безопасное место.
В этом эпизоде самое интересное, на мой взгляд, – время событий. Демидов сообщает, что в сорок первом году лёд на Оке встал уже 18 ноября.
То есть, в тот год морозы пришли на наши земли уже в середине последнего осеннего месяца. Сейчас мы смеёмся над гитлеровцами, которые жаловались, мол, нашему блицкригу помешал «русский Дед Мороз». Красная Армия, вроде бы, не в счёт… Хотя, и вправду, зима 19411942 годов была небывало студёной. Кстати сказать, Бонапарту в 1812 году тоже с погодой не повезло, так что напрашивается мораль: кто к нам с мечом придёт, тот в снегах и погибнет.
А если без шуток, то гитлеровцы просчитались не только с погодой. Они не учли и русский характер. Оборону Серпухова держала 49я армия генерала Захаркина, которой, кроме иных частей, были приданы 1й кавалерийский корпус под командованием генерала Белова и 112я танковая дивизии полковника Гетмана. Оборонялись ожесточённо, врага за Оку не пустили, но 2я танковая армия Гудериана, пытаясь обойти Москву с юго-востока, продвигалась к Кашире. Потому 25 ноября Белову и Гетману было приказано вывести свои соединения из боёв за Серпухов и направиться в сторону Каширы. Конница двинулась через Данки и Турово; Гетман решил вести свои колонны по правому берегу Оки – так короче и быстрее. Для этого надо было переправляться через Оку. «Между тем, – вспоминает в мемуарах генерал армии Гетман, – на намеченном для движения танковых колонн направлении был лишь один надёжный мост, да и тот железнодорожный. Ноябрьская ночь скрыла наш манёвр от противника…».
Сегодня трудно представить, как переправлялись по рельсам железнодорожного моста сотня танков, десятки бронеавтомобилей и орудий. Но – переправились. Дивизия двинулась вдоль Оки – через Лукьяново, Михайловку, Селино, Пущино, Балково, Жёрновку. В нашем разговоре Демидов упомянул, что путь лёгким танкам прокладывал могучий КВ. Поначалу танки шли по пойме, но перед деревней Пущино им нужно было взобраться на крутой холм. Обойти его невозможно – как удалось Т-26 с их слабыми двигателями преодолеть подъём? Я нашёл объяснение: оказывается, Т-26 мог брать уклоны до 40 градусов – не такой уж слабой была наша «устаревшая» бронетехника. Но каково приходилось танкистам на стокилометровом ночном походе в тесных промёрзших стальных коробках, об этом и подумать страшно.
Как бы там ни было, уже через сутки танки 112й танковой дивизии полковника Гетмана приняли бой под Каширой. Скоро к ним присоединились прибывшие с севера части генерала Белова. После двух дней упорных боёв немцы остановились. В начале декабря армия Гудериана была отброшена на юг, а вскоре началось общее наступление советских войск.
К январю 1942 года фронт отодвинулся от Серпухова более чем на 150 километров. Перейти Оку фашистам не
удалось.
Война в воздухе
Автомобильный мост через Оку возле Серпухова был старым и ветхим. Потому железнодорожный мост был, по сути, единственной нитью, связывающей столицу с южными районами страны. Он имел стратегическое значение, и ещё в июле сорок первого сюда был переброшен 178й истребительный авиационный полк – для обороны моста и самого города. Во всех исследованиях аэродром возле Липиц упоминается в связи с историей именно 178го ИАП. Но мне удалось найти сведения, что ещё в 1935 году на нём испытывали прозрачный самолёт, а в сороковом на него совершил вынужденную посадку опытный
бомбардировщик Су-2.
Вернёмся однако в год сорок первый. Вот что вспоминает о том времени воевавший в 178м истребительном полку пилот ЛаГГ-3 (впоследствии генерал-майор авиации) Николай Денисович Дудник: «Наш аэродром у деревни Липицы осенью 41го уже обстреливался немецкой артиллерией. Поэтому мы его использовали как аэродром подскока, на ночь улетая под Каширу. Это, кстати, был один из самых голодных периодов, поскольку в Липицах мы целый день питались только чаем с сухарями и сахаром, стоявшими в землянке в больших мешках».
Книги и кино приучили нас к тому, что лётчики питались в чистеньких столовых, что им без нормы выдавался пшеничный хлеб, а по вечерам они принимали «послеполётные» сто граммов. Оказывается, не всё так сказочно: чай с сухарями – и по два боевых
вылета в день.
Дудник продолжает вспоминать: «28 ноября под Серпуховом я на ЛаГГ-3
сбил немецкий самолет-разведчик «Юнкерс»… На место падения вылетел У-2 с инспектором дивизии… Население уже успело раздеть погибших, но… парашюты привезли – мы из шёлка сделали шейные платки, поскольку шею стирали – головой крутить много приходилось».
«…мы прикрывали железнодорожный мост через Оку, на который немцы постоянно бросали свою бомбардировочную авиацию. Нам сказали, что если при тебе его повредят – расстрел. Погибло там много зимой. Максимов со своим самолётом прямо под лёд ушел… Но отстояли мост».
Кстати, аэродром в пойме Оки был не один. Второй – ложный – соорудили ниже по Оке, между деревнями Харино и Балково. Естественно, он скоро был обнаружен немецкой авиацией, последовал налёт. От макетов полетели щепки, но гитлеровцы разгадали хитрость и позднее ложную цель не бомбили. Далее Демидов пишет: «1 января 1942 года, в разгар зимнего наступления, на аэродром под Липицами начали перебазироваться штурмовики ИЛ-2 566го авиационного полка».
Когда врага погнали на Запад
Это интересный момент. Аэродром возле Липиц, как правило, упоминается в связи с действиями истребителей, оборонявших Серпухов. Но как только началось контрнаступление советских войск, тут появились штурмовики. Один из пилотов ИЛ-2, Юрий Яковлевич Чепига, в своих мемуарах так описывает один из тех январских вылетов: «Мы быстро вскочили в самолёты, прогрели моторы и вырулили на старт. Мысленно я ещё раз оценил обстановку взлёта: слева самолёты и дома деревни Липицы, впереди железнодорожный мост с высокими стальными фермами, справа река Ока. Всё это скрыто в снегопаде… Когда под крыльями промелькнули тёмные фермы моста через Оку, я убедился, что по направлению взлетел правильно. Теперь очень важно не потерять землю и не врезаться в высокую трубу кирпичного завода на возвышенности слева…».
Светящиеся окошки деревенских домиков слева, фермы моста впереди, труба кирпичного завода на высоком склоне – всё это живописание позволяет представить, где именно находился легендарный аэродром. Судя по всему, он располагался между Липицами и Пущино, на полях бывшего совхоза «Заокский», где сейчас простираются грядки под морковь и капусту. И был Липицкий аэродром не мал: в сорок втором году к штурмовикам Ил-2 прибавился полк дальних бомбардировщиков Ил-4, через год сюда же прибыла особая группа «ночных охотников», оснащённая тяжёлыми американскими бомбардировщиками Дуглас В-25 и Митчелл A-20G. Для разгона при взлете им требовалось не менее километра.
Вспоминая тот период Липицкого аэродрома, Демидов пишет: «Видимо, самолёт именно этого полка потерпел катастрофу возле деревни Пущино, возвращаясь из района Курска в 1943 году. Повреждённый в бою бомбардировщик немножко не дотянул до аэродрома в Липицах и упал на окраине деревни Пущино. В то время на этом месте стоял деревенский сарай, приспособленный под картофелехранилище. Трое из экипажа успели выпрыгнуть на парашютах, и им удалось спастись. Один из них повис на дереве, у другого парашют не раскрылся, и он скатился с крутого берега на лёд Оки, переломав себе руки и ноги. Жители Пущина отправили его в больницу, находившуюся в усадьбе».
Демидов имел в виду знаменитый исторический памятник архитектуры позапрошлого века. А там, где почти семьдесят лет назад разбились лётчики, оборонявшие нашу страну, сегодня проложена горнолыжная трасса.
Так смыкает история свои звенья, и сегодня бодрые люди, катаясь по склонам у Оки, не подозревают о том, что здесь семь десятков лет назад грохотали танковые моторы, рвались вражеские бомбы, и лётчики, спасаясь, рывком раскрывали парашюты у самой земли. Но есть такие, как тридцатилетний геоморфолог Василий Демидов, отыскавший для нас ещё одну страничку нашей общей славной истории.